«Раз пришел, веди себя интеллигентно». Доминатрикс — об офисном рабстве, секс-работе и чувствительности к насилию

Доминирование — одна из практик БДСМ: «верхний» (господин или госпожа) унижает «нижнего», заставляет выполнять задания, принуждает подчиняться. Все это происходит по взаимному согласию: важно, чтобы обе стороны получали удовольствие от процесса. «Инде» встретился с профессиональной госпожой Самирой и узнал, кто приходит на сессии, какие опасности есть в ее профессии и почему она не любит мужское доминирование.

«Я выпорола его, он после этого не ушел — остался сидеть на кухне и общаться»

Я по натуре лидер. Папа всегда говорил, что в школе нужно быть первой. В третьем классе я получила одну четверку — так боялась идти домой, что заперлась в школьном туалете и плакала. Тогда мне сказали: «Ладно, мы тебе исправим на пятерку». Я была старостой в школе, потом в институте, всегда за всех отвечала, всех собирала, всех трясла. И получалось легко, я привыкла быть ответственной. С парнями особо не ладилось: карьера, интересная жизнь, встречи с подругами для меня всегда были важнее. А свидания мало интересовали. Когда пыталась встречаться с парнями, они говорили, что я чересчур жесткая, но я особо не парилась. Я выучилась на переводчика, сменила много занятий. Два года работала заместителем руководителя в крупной компании, мне это очень нравилось: мне вообще с мужиками проще работать, у них подход к работе без лишних эмоций, без чаепитий.

Однажды я познакомилась с мальчиком — приезжала к нему по работе, мне нужны были визитки. Я ему понравилась, он меня пытался трогать, но я отказалась. Потом пришел ко мне в гости, но мне он не нравился, и я решила над ним угарнуть. Я как раз купила БДСМ-наборчик. Тогда я еще не темачила, просто купила, и он у меня лежал без дела. Говорю этому мальчику: «Меня обычный секс не прикалывает, давай я тебя свяжу и выпорю — мне будет по кайфу». Он согласился. Я выпорола его, он после этого не ушел — остался сидеть на кухне и общаться. Я поняла, что так можно. Были и другие эпизоды: ко мне регулярно приезжал один таксист, вместо платы за поездку он просил после выхода из машины сильно ударить его по щеке. Я сначала удивлялась: зачем это ему? А потом поняла, что ему по кайфу. Я довольно сильная, могу хорошую пощечину влепить. Как-то раз поцеловал мне ноги. Таксист предлагал встретиться как-нибудь в отеле, но я отказалась: более жесткие вещи мне были неинтересны. Я предлагала попробовать своему парню, он индифферентно к этому отнесся. Вскоре мы расстались, потому что для меня в отношениях важно разнообразие, а когда одно и то же лицо видишь каждый день, у меня как-то интерес пропадает.

Я нашла тематическую группу знакомств «ВКонтакте» и дала объявление. Встретилась с одним мужиком — если честно, я не знала, что с ним делать. Он пришел, заплатил мне дань (как правило, доминатрикс берут не фиксированную плату, а дань, которая рассматривается как готовность нижнего подчиняться. — Прим. «Инде»). Взяла взбитые сливки, вылила их на ноги, он слизывал, а я его периодически пошлепывала. Я покуражилась. Он понял, что я начинающая, долго рассказывал мне про то, как он бывал в других городах — в Йошкар-Оле, Ульяновске, сказал, что в Казани вообще мало Темы.

«Полковники», колеблющиеся и живчики

Сначала я говорила всем друзьям: «Это просто хобби, не думайте меня с этим равнять». Я работала парикмахером-стилистом — два-три дня в салоне, в остальное время практиковала. Конечно, так я теряла деньги, но мне казалось, что это заслуживает только звания хобби. Внутри была какая-то ломка, что я ерундой занимаюсь: мама-папа же учили работать в офисе — а это не труд, заслуживающий уважения. Потом я начала чаще общаться с другими девчонками, брать больше клиентов, и уже нормально к этому относиться стала: сейчас могу сказать, что это моя работа. Мне она нравится: во-первых, это творческое самовыражение; во-вторых, ты сама выбираешь время, работаешь в свободном графике и на себя. Сейчас я понимаю, что это непростая работа, это труд, время и большие траты: я вложила около 100 тысяч в девайсы и костюмы — конечно, хочется это отбить. Многие любят латекс, он очень дорогой: платья стоят от пяти тысяч, кофточки — четыре тысячи. Мне приятно, что люди испытывают эстетическое удовольствие, видя женщину в латексе. Еще я хожу в спортзал, делаю прически, слежу за ногтями и волосами, ухаживаю за лицом. Покупаю красивые комплекты белья, тематические латексные. Это стоит очень дорого, но, я считаю, нужно выглядеть хорошо, чтобы гость понимал, что он не абы куда пришел, а к полностью упакованному профессионалу.

Сессии у меня бывают редко, примерно две в неделю, потому что я отсеиваю всех неадекватов. Мне дают дань — ее приносят добровольно, это дар. Поэтому я не делаю из доминирования бизнес, у меня есть основная работа, за счет которой я живу. Но такое хобби тоже должно окупаться. Мне часто делают подарки, например, один гость подарил метровый кнут и латексную футболку. Женщины в обществе коммерциализированы, даже на свидание без подарка никто не придет — почему я, вкладывая свои деньги, не могу принять подарок? Ничего зазорного в этом не вижу. Мой чистый заработок — процентов 20 от основной зарплаты. Чтобы зарабатывать только на сессиях, нужно поставить все на поток — это нервы, бессонные ночи, плохо влияет на внешность. Я знаю, что многие так и работают, приезжают из других городов. Но для себя такого не хочу, для меня важнее эмоции от сессий.

Гостей я всегда предупреждаю, что у нас договорные отношения. Прежде чем темачить, мы просто общаемся, разговариваем о том, чего хотелось бы, [я пытаюсь понять] что вообще за человек пришел. Иногда я пользуюсь анкетами, где перечислены разные практики — там клиент отмечает, что для него желательно, а что неприемлемо. Идут ведь не на интерьер и не на игрушки, а на личность госпожи: как ты построишь сессию, какой у тебя сценарий, манера поведения, поймешь ли характер человека, как ты его заставишь что-то делать — это и важно.

Мне не интересно работать по одной схеме. В БДСМ много новичков: приходят ребята, которым по 20 лет, и мужики за 30. Молодые более просвещенные: они сами предлагают какие-то фишки, а людям постарше надо все по полочкам раскладывать. Бывают настолько непросвещенные — не то что в БДСМ, а в плане обычного секса: «Я что-то там посмотрел на видео... Давай просто посидим, поговорим». С «мужичками» очень сложно, они все время предлагают поговорить и выпить пива. Я сначала это близко к сердцу принимала: я вкладываюсь в девайсы, сценарии какие-то предлагаю, стараюсь, чтобы это был театр, чтобы понравилось… а человек просто пива предлагает попить, потому что у него нет фантазии. В основном встречаются три типа мужчин: «полковники» — такие несгибаемые, все в определенных рамках; колеблющиеся между «да» и «нет» и живчики — они на все согласны, им по кайфу, они увлекаются игрой. Мне больше всего нравится работать с людьми, которые устали от власти и им хочется подчиниться кому-нибудь.

У меня есть любимый сценарий: приходит к начальнице подчиненный. Я ему объясняю: наша компания терпит убытки, и если ты хочешь остаться на работе, то мы сейчас поиграем. Ты у меня поползаешь по полу, поиграешь в собачку, погавкаешь, потом я тебя переодену в женскую роль, посидишь в бухгалтерии с девчонками. И так его унижаю, а он полностью подчиняется. Именно это значит быть властной: властный голос, жесткое поведение, не теряешься, ведешь себя последовательно, идешь по сценарию. Я сама долго в офисе работала, я знаю, что такое офисное рабство, когда начальник наказывает штрафами, лишает премии и прочее. А потом эти начальники приходят ко мне и я им вот так показываю, как может это быть: они же прекрасно понимают, кого они на работе так принизили. Когда человек приходит, он и подумать не может, что у такой миниатюрной девчонки есть опыт работы, образование, — и по моим фразам он понимает, что я знаю, о чем речь. [Мне] интересно в этой роли побыть. Если клиент согласен на страпон, можем попробовать игровое изнасилование. Приходит в офис такая «конфетка»: «Привет! Я ищу Николая, я ему денег задолжала». Я говорю: «Привет, заходи. Ты же не хочешь проблем, давай с тобой договоримся: ты мне дашь разочек, а я тебя отпускаю». Он ломается, допустим. Я его переодеваю. Мы играем. Я могу [его] как-то зафиксировать, привязать к батарее, например. Дергать батарею он тоже не будет, портить имущество (в офис же играем). Недавно был прикол: я привязала к пластиковой батарее, а не металлической, как обычно. Он дергался — я думала, от боли при порке, а оказалось, переживал, что батарея оторвется. На самом деле все достаточно терпимо: у большинства клиентов есть жены, они [мужчины] не хотят никаких следов. У меня девайсы кожаные, следов они не оставляют, но бьют как надо.

Я люблю классику: пощечины, порка, связывание, психологическое принуждение, страпон. Могу сесть на лицо в латексной юбочке, давать разные задания, переодевать в платье — для многих это унизительно. Совсем жесткие вещи не люблю — всякая грязь, копро мне не интересны. От медицинских манипуляций отказываюсь (такая практика в БДСМ тоже есть. — Прим. «Инде») — я не знаю, как отреагирует организм, у меня нет медицинского образования, так что с уколами и микрооперациями не связываюсь.

«Домины редко показывают лицо, потому что Казань — большая деревня, могут какие-то родственники увидеть»

В Казани есть БДСМ-сообщества. Там не так много человек, у нас все-таки это не очень развито. Я с ними общаюсь, но сама ни в какие общества не вхожу. В любом сообществе свои навязанные правила. Я предпочитаю работать одна. Собирать толпу и даже анонимно общаться, ходить на БДСМ-вечеринки — нет, не стоит. Я не представляю толпу людей перед собой, для меня это XVII век, когда рабов отправляли на плантации. Но это мое мнение, я не претендую на правоту в рамках сообщества. Шибари — да, это проще. Шибаристы собираются вместе, проводят обучающие семинары. А где есть эротический подтекст, должно делаться один на один. Иначе это уже какая-то порнуха.

Однажды ко мне приходила пара. Они оба сидят в вебке — и по отдельности, и парой. Им была интересна классика БДСМ: как это устроено, как это делать, чтобы применить в вебкаме. Я вообще никого не люблю обучать, но их взяла, потому что ребята интересные. Сначала парень был один, потом пришел с девушкой, мы вместе над ним доминировали. Я показала что-то из своих практик, манеру поведения. Но мне не очень зашло: все-таки много людей не люблю. С другими доминами общаюсь — у меня есть блог в Instagram, где я пишу о своей работе, и чат в Telegram. Чужие блоги тоже читаю. У меня закрытая страница, потому что я отсеиваю неадекватов и просто страницы, которые на всех подписываются. Есть люди, которые дискредитируют нашу работу — подставляют твое лицо на случайные фотки, например, или переозвучивают видео. Нижние, которые ведут блоги, обычно боятся с лицом фоткаться. Но у нас даже домины редко показывают лицо, потому что Казань — большая деревня, могут какие-то родственники увидеть. Я не боюсь, что это занятие небезопасно: у меня «макар» (пистолет. — Прим. «Инде») дома лежит, на него разрешение есть. Но мне будет неудобно, если моей маме сосед скажет: «Я видел, у тебя там дочка в паблике такое показывает, стегает всех подряд». Человек со своим воспитанием этого не поймет. Так что я скрываю лицо не потому, что это опасно или я стесняюсь, а потому, что щажу своих близких. У нас двоякая ситуация: с одной стороны, мы не стесняемся, а с другой — если в медиа попадает, могут повернуть как угодно. Недавно один youtube-блогер звал меня к себе на интервью. Я посмотрела его видео — он просто глумится над всеми, задает тупые вопросы, всякую грязь вытаскивает. Ответила ему, что в цирке не участвую.

«Если ты пришел быть в подчиненной роли, будь в ней»

Я отказываю в сессии, если человек себя неадекватно ведет, если он пьяный или под наркотой. Или если просто себя грубо ведет. Раз пришел, веди себя интеллигентно. Если мне некомфортно с человеком, я лучше останусь без денег и разверну его. Иногда мне звонят: «Че там у тебя?» Я говорю: «У меня ничего. Мне не нравится твое обращение по телефону. Мне некомфортно, я не буду с тобой работать. Не звони мне сюда». Иногда человек задумывается, через час звонит и приезжает другим. Тут надо воспитывать еще на уровне разговора. Кто захочет работать с неадекватным человеком? Никто, ни в одной сфере. И потом, если ты пришел быть в подчиненной роли, будь в ней.

Иногда я думаю, что мужчина мне целует пальцы ног, а потом жену в губы... Не знаю, как это можно, я бы так не сделала. Но это его выбор — куда он ходит вне сессии и как живет, меня не касается. Я воспринимаю его как гостя, у нас отношения домины и нижнего. Я не хочу думать, что это чей-то муж, брат, сын. Но жены иногда пытаются со мной связаться.

Приходил ко мне мужчина, кажется, из МВД. Он появляется с цветами, мы проводим лайт-сессию с легкой поркой, словесными унижениями, пощечинками. На следующий день мы сходили вместе в кино, потом он уехал в свой город. Днем мне звонят: «Здравствуйте, это с AliExpress, вам пришла посылка, мы что-то потеряли, подскажите, пожалуйста, ваши данные». Я часто покупаю там что-нибудь, без задней мысли называю все данные. А мне отвечают: «Знаете, у меня переписка есть, мой муж переписывался с вами, что он в вас нашел?» Она и геопозицию посмотрела, не было смысла отпираться. Я сказала, что мы познакомились в «Тиндере», встретились, попили кофе. Он мне не сказал, что у него жена. «Понимаете, мы были в Казани оба. У нас больной ребенок, я была в отеле, а он, оказывается, в это время с вами гулял». Не знаю, правду она сказала или нет. «Я вам сочувствую, — говорю, — могу предложить только развестись. Я бы с таким мужчиной не жила больше». Она мне душу изливала где-то полчаса. Но я красиво вышла из этой ситуации. Знаю, что некоторые девочки тушуются, бросают трубку. Иногда мне звонят со словами: «Мой муж вам звонил». Они же не знают, что было, они у меня пытаются узнать. Я отвечаю: «Ничего не было, ошибся номером. Выясняйте у мужа, куда он звонил, зачем звонил, в каком состоянии звонил». Я не буду ни подставлять человека, ни отчитывать, ни оправдываться не буду.

Сессии я обычно провожу в отелях, на нейтральной территории. Раньше я принимала на квартире, со мной еще девочка жила с работы. Приходил гость, через некоторое время после сессии вернулся, сказал, что потерял золотую цепочку. Мы его впустили, он поискал, ничего не нашел, начал скандалить. Мы выдворили его из квартиры, но он несколько раз возвращался, шумел на лестничной площадке, поцарапал нам дверь, потом стал включать-выключать рубильник. Было страшно выйти из квартиры, и когда у тебя электричество моргает, это очень нервирует. Он грозился подать в суд, мне это надоело, я сказала, что сняла на камеру через глазок, как он тут ходит и царапает нам дверь, — это я на него в суд подам. Это подействовало, он признал, что никакой цепочки не было, и ушел, хотя на самом деле я ничего не сняла. Потом узнала, что они с братом многих так развели, хотя он известный спортсмен, явно не по бедности это делает. С тех пор я на квартире сессии не провожу.

Как-то пришел военный-кавказец. Заходит и говорит: «У меня тут кобура, сними ее». Я снимаю. «Положи на кровать». Я положила рядом. Так кобура и пролежала всю сессию. Я поняла, что он меня проверяет, смотрит, как я отреагирую. Поэтому не отреагировала никак. Хочешь меня проверить? Вот, я могу. Но потом я чувствовала себя подавленно.

«Мужчина в роли нижнего мне нравится, а смотреть, как унижают женщину, мне неприятно»

Я не занимаюсь сексом на сессиях. Есть только игровое изнасилование, а если мужчине интересен секс, вызываю секс-работницу. Объясняю ей ситуацию, если она согласна, мы можем включить ее в сценарий, вместе подоминировать. Не люблю, когда девушка халтурит, сидит в телефоне во время сессии, — тогда я могу быть строгой. К секс-работе я спокойно отношусь: меня раздражают феминистки, которые кричат о вовлечении женщин в проституцию. Сначала стоит понять, что это работа с людьми, тяжелая, требующая много сил и эмоций. По-моему, нужно сначала это признать, а потом уже думать, что делать с секс-индустрией.

При этом я не люблю, когда женщин унижают. Смотреть, как женщину унижает какой-то мужик, я не хочу. И к насилию, когда это не игра, я очень плохо отношусь и сразу его распознаю. Может, мужикам, которые пытаются за счет слабых женщин возвыситься, это по кайфу — мне это не по кайфу. Все должно быть в рамках ролевой игры. Даже если меня просят найти нижнюю, я говорю: «Пожалуйста, но без меня». Мужчина в роли нижнего мне нравится, а смотреть, как унижают женщину, мне неприятно. Я считаю, женщины и так достаточно унижены в нашем обществе — в плане карьеры, в плане отношения. Ну и желающих женщин не так много на самом деле. Чаще всего им и без игры хватает унижений — на работе, когда их не берут на высокую должность, а если берут, то относятся совсем иначе, чем к сотрудникам-мужчинам, дома, когда мужья бьют своих жен. Я не поддерживаю феминисток, которые выходят на улицы и кричат, что им все можно. Среди женщин есть неграмотные, нечистые на руку, плохие люди, как и среди мужчин. Но если женщина подвергается насилию, конечно, должны быть какие-то фонды, организации, которые могут помочь встать на ноги, грамотные юристы. В какой-то степени я за феминизм, но я не понимаю демонстрации, манифесты: я за какую-то скромность все-таки и за практический смысл. Я против секс-вечеринок, где толпы собирают, также я и против того, чтобы женщины таким образом о себе заявляли.

Иногда работа влияет на поведение в жизни: начинаешь с людьми так же властно общаться, но я стараюсь себя тормозить. Главное — это отследить и не пустить в свою жизнь. Я знаю, что некоторые домины и по жизни себя королевами считают — по-моему, это неправильно. Если ты доминировала где-то по договоренности, то ты в жизни не стала лучше, умнее: как была Марина, Маша или Ирина, так и осталась. Важно помнить, что это только игра.

Когда устаю, я отключаю телефон на несколько дней, просто исчезаю из Темы, ни с кем не общаюсь. Если проводишь сессию действительно хорошо, это отнимает очень много энергии. Каждый раз — импровизация. И мозг работает, и физически ты выкладываешься, нужно постоянно отслеживать реакцию партнера. Он не привык, чтобы ему приказывали, а тут ты должна приучить человека к дисциплине, чтобы он тебя понимал, слышал.

Мой партнер не в курсе, что я занимаюсь доминированием. Я понимаю, что не все нужно говорить: есть его увлечения со своими друзьями, мне непонятные, а у меня свои увлечения, в которые я его не втягиваю. Мои первые отношения распались, когда я работала замом руководителя в мужском коллективе, — партнер постоянно ревновал. Я знаю, что некоторые мужчины даже запрещают своим женщинам работать с другими мужчинами. У нас в салоне красоты была массажистка — ей муж-мусульманин разрешал массировать только женщин. Хотя это мир двойных стандартов: через какое-то время он сказал ей, что хочет вторую жену. Я вообще считаю, что люди, которые много запрещают, сами хотят чего-то, поэтому контролируют других. Один молодой человек проверял телефон без моего ведома. Сейчас у меня свободные отношения, более демократичные. Мы не в браке, видимся, когда у нас есть время, мой партнер никогда не поднимет на меня руку. Для меня это важно. Говорить, что встречаюсь с другими мужчинами, я не хочу: понимаю, что это его травмирует.

Арт-директор: Дина Ахметшина
Фото: Лейсан Ибатуллина