10 вещей, которые надо знать о композиторе Леониде Десятникове

В субботу в Казанской ратуше — концерт Леонида Аркадьевича Десятникова, композитора и бывшего музыкального руководителя Большого театра. Событие пройдет в рамках «Теорий современности», совместного проекта интернет-издания «Инде» и центра современной культуры «Смена», и станет частью параллельной программы Летнего книжного фестиваля. В концерте примут участие солистка Московского академического музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Наталья Петрожицкая, скрипач Роман Минц и заслуженный артист России Алексей Гориболь. В 14:30 на фестивале в парке «Черное озеро» можно будет послушать беседу Десятникова с журналистом Алексеем Муниповым на тему «Что такое „русская музыка“?». В преддверии концерта «Инде» собрал десять фактов, которые следует знать о творчестве и жизни Десятникова.

1. Замкнутый ребенок

Леонид Аркадьевич всячески подчеркивает, что ему было суждено стать композитором. Ребенком он был асоциальным и с другими детьми играл нечасто — музыкальные критики, к слову, часто характеризуют его как обитателя «башни из слоновой кости», замкнутого и скупого на слова о собственном творчестве. Другую вещь, предопределенную с рождения, — нестандартные аккорды в сочинениях Десятникова — композитор объясняет большим расстоянием между пальцами. Родители отдали маленького Леню в музыкальную школу в возрасте шести лет, но окончательно мама Десятникова убедилась в способностях сына, когда во время отдыха в санатории познакомилась с преподавателями музыки, которые убедили ее в таланте ребенка. К слову, имя композитора не имеет никакого отношения к Брежневу — как он сам невесело шутил в одном из интервью, оно скорее отсылает к царю Леониду и битве при Фермопилах.

2. Отзвуки Украины

Десятников называет себя петербуржцем, но его детство и юность прошли в Харькове, где мальчик занимался у Валентина Бибика — не самого заметного композитора, которого в Украине считают несправедливо обойденным вниманием. Бибик часто обращался к украинской поэзии и фольклору, писал сочинения на стихи Тараса Шевченко. От вопросов о влиянии Украины на жизнь и творчество Десятников обычно уклоняется, отмечая, что хоть Харьков русскоязычный город, но в некоторых его произведениях действительно можно найти отсылки к украинской культуре. Например, в «Детях Розенталя» используется песня «Ой, пiйду я в лiс по дрова», а в вышедших в этом году «Временах года», по словам Десятникова, слышится особая украинская интонация. Также известно, что следующая его работа, «Буковинские песни», будет основана на фольклоре Западной Украины.

3. Кино

Многим Десятников известен как автор звукового сопровождения к фильмам. Тем не менее последняя его работа в этом жанре вышла шесть лет назад и возвращаться к саундтрекам композитор пока не собирается. Сам он хоть и с удовольствием рассказывает журналистам о тонкостях работы с режиссерами, но в интервью постоянно забывает, к скольким фильмам он написал сопровождение (правильный ответ — к четырнадцати). Чаще всего имя Десятникова-кинокомпозитора связывают с фильмами «Мишень» и «Москва» Алексея Учителя и Александра Зельдовича. При этом работа над фильмами, снятыми по сценарию Владимира Сорокина, для композитора нетипичны; обычно он предпочитает незаметное звуковое оформление к фильмам («моя задача — заполнить пустоту некой звуковой слизью»), а для Зельдовича написал сложные постмодернистские саундтреки, которые зажили своей собственной жизнью. Музыку из «Мишени» можно будет услышать, среди прочего, в субботу в Казанской ратуше.

Десятников — лауреат премии «Ника». При этом кино он любит абсолютно по-зрительски и даже позаимствовал для описания своих сочинений термин из этой сферы: «макгаффин», то есть некий предмет, вокруг которого строится сюжет произведения (в случае Десятникова это первооснова для сочинения, то, от чего он отталкивается при создании произведения). В интервью и на лекциях он часто с радостью рассказывает о том, как был одним из первых русских зрителей «Европы» фон Триера и черновой съемки «Книги Просперо» Гринуэя — композитор оказался в Каннах благодаря музыке к «Затерянному в Сибири» Александра Митты. В разные годы Десятников одобрительно отзывался о сериале «Клиент всегда мертв» и с раздражением — о современном российском кино. По словам композитора, он так часто отклонял предложения написать саундтрек, что ему перестали их делать.

4. Театр

Десятников — единственный ныне живущий российский композитор, в чьем послужном списке две оперы и оперетта для Большого театра. Балеты на его музыку ставились в «Ла Скала» и в Нью-Йорке — участвовала труппа «Нью-Йорк сити балет». Самое известное произведение Десятникова — опера «Дети Розенталя», совместная работа с Владимиром Сорокиным, — спровоцировала нападки молодежного объединения «Идущие вместе» (по словам Десятникова, он, как будто предвидя ситуацию, изначально хотел назвать оперу так же, как это движение, но позднее решил, что «много чести»). Будущие нашисты заявили, что эта опера — надругательство над ветеранами музыки, да еще и состоит из какого-то невразумительного сумбура. Десятников хоть воспринял скандал спокойно, но еще долго предпочитал не вспоминать о произведении (до нынешнего года, когда его наконец-то издали на диске). В 2009 году Десятникова назначили музыкальным руководителем Большого театра — сенсационное событие, учитывая, что он стал первым композитором (а не дирижером) на этом посту. В интервью Леонид Аркадьевич подчеркивал, что воспринимает назначение как интерлюдию в жизни Большого, а себя — как кризис-менеджера. Спустя сезон Десятников Большой театр покинул, но за это время успел поспособствовать одной из ключевых театральных премьер десятилетия — постановке «Воццека» немецкого драматурга Берга.

5. Текст

Десятников — постмодернист. Его восприятие музыки и мира как текста — это, пожалуй, первое, что бросается в глаза (в уши?) при знакомстве с его творчеством. Это также означает невероятное внимание к чужому тексту — в этом смысле по сочинениям Десятникова можно изучать историю литературы. Стихи Рильке, Тютчева, Хармса, Олейникова, Джеральда Мэнли Хопкинса, Аронзона, Тао Юань-Мина, Державина, Карамзина и Бальзака — разброс колоссален, но в каждом случае композитор крайне бережно обращается с текстом и даже там, где его толком нет, старается репрезентировать самую суть чужого произведения, найти его нерв.

6. Цитаты и аллюзии

Этот пункт вытекает из предыдущего. Еще в начале 1970-х Десятников заинтересовался препарированием классической музыки с помощью современных средств. Позднее он часто обращался как к деконструкции («Москва»), так и к стилизации («Дети Розенталя») — в его творчестве не найти прямых цитат, они всегда умело спрятаны и замаскированы, но сам факт перекрестного опыления Десятников не отрицает. Однажды от творческого ступора его спасли словенские индастриал-рокеры Laibach, чью песню он услышал в заставке передачи «Тихий дом» Сергея Шолохова. Есть у него и сюита «Возвращение», концовка которой, по словам автора, подобно передаче «Угадай мелодию» сознательно основана на использовании еле узнаваемых цитат. В музыке Десятникова угадываются аллюзии на Гайдна, Сен-Санса, Пьяццоллу, а петербургская традиция в ней сочетается с американским минимализмом. В саундтреке к фильму «Закат» композитор мешал танго с клезмером, а в «Возвращении» — русскую протяжную песню с японской музыкой гагаку. Десятников сравнивал свои произведения с лоскутной мозаикой: «Это принцип центона, когда текст соткан из кусочков, как лоскутное одеяльце. Прихотливый коллаж, по видимости, однородный. Швов может быть много, но они не должны быть видны невооруженным глазом».

7. Ноубрау

Примечательно, что Десятников приезжает на тот же фестиваль, где будет презентовать свою книгу Джон Сибрук, автор термина «ноубрау», подразумевающего смешение и взаиморастворение низкой и высокой культур. Как когда-то метко написал про Десятникова критик Дмитрий Ренанский, Леонид живет con tempo, то есть соответствуя своему времени. Помимо любви к сериалам Десятников известен тем, что с легкостью может в разговоре о Мартынове провести аналогию с Принцем и обсуждает с интервьюерами ABBA наравне со Стравинским. Разницы между элитарным и плебейским для него будто не существует — композитор ко всему подходит критически. «Я не обладаю вкусом — и не должен обладать. Мне больше приличествует музыкальная всеядность, согласитесь», — говорил Десятников в одном из интервью.

8. Интернет

Десятников вел ЖЖ, посвященный подготовке оперы «Воццек» в Большом театре, и колонку на Openspace.ru. Она называлась YouTube и соответствовала названию на все сто: Десятников выбирал несколько роликов, которые нашел в сети, и связывал их воедино. В его сети попадали Гленн Гульд, Эрик Курмангалиев, ЭлЭл Кул Джей, Кейт Буш и брейккорщик Venetian Snares (последнего он охарактеризовал: «реальный башкоснос»). Об академической музыке Десятников писал примерно так: «вспомним бессчастных бескомпьютерных (это такое существительное — как «бездомный», «безработный» etc), кто в дождь и в вёдро вынужден тащиться в концертный зал, чтобы, о ужас, послушать музыку в реале».

9. Отстранение

Десятникова нередко называют композитором холодным, пишущим музыку для ума, но это не совсем так. Точнее всех слова подобрал критик Дмитрий Бавильский: «Именно от Игоря Федоровича (Стравинского. — Прим. «Инде») у него суховатая интеллектуальность, оборачивающаяся колючей, колкой музыкой, обращенной в прошлое, и с голосами, следующими параллельным музыке курсом». Скрипач Роман Минц возводит генеалогию манеры Десятникова к Малеру, сочетавшему серьезность и лукавство, иронию и самоиронию. Сам композитор говорил о своем творчестве так: «Я люблю сухость, жесткость, ясность, беспедальное звучание фортепиано... Бесстрастность. Ну да. Холод, холод. Текстура выбеленных временем костей, что-то такое». Отстраненность, по словам Десятникова, — это необходимая защитная мера, чтобы не влипнуть в перерабатываемый материал и не увязнуть в нем. «Хочешь хладнокровно оценить какое-либо культурно-эстетическое явление — изблюй его из души своей», — так Десятников сформулировал свое кредо в интервью Алексею Мунипову.

10. Обреченность

Десятников не скрывает любви к депрессивному искусству, и в его музыке тоже много трагизма. Отчаянно не похожий на Владимира Мартынова музыкально, Десятников, тем не менее, положительно кивает в интервью при упоминании «конца времени композиторов» и любит рефлексировать — как в разговоре, так и в произведениях — на тему тупика, в который зашла европейская академическая музыка во второй половине XX века. Но если посмотреть с другой стороны, возможно, это не тупик, а вершина, с которой можно осматривать покоренные предшественниками просторы.

Обложка: YouTube