«В последнее время я преследую задачу передать „муд“ шугейза или нойза». Художница Зухра Салахова — о персональной выставке «Гардероб» в Москве и социальной системе муравьев
На прошлой неделе в Москве открылся совместный проект галереи «Триумф» и Центра современной культуры «Смена» — персональная выставка «Гардероб» художницы и резидентки арт-группы Plague Зухры Салаховой. В экспозицию вошли миниатюры и крупные инсталляции из текстиля, среди которых можно увидеть вышитых целующихся муравьев, лошадей, а также трансформирующиеся человеческие образы.
«Инде» поговорил с Зухрой о ее первом московском проекте, сюжетах выставки и узнал, при чем здесь «Метаморфозы» Овидия.
Это твоя первая персональная выставка? Как ощущения от открытия?
Нет, уже пятая или седьмая, если брать в расчет «дуо» (совместные выставки двух художников. — Прим. «Инде»). Мне понравилось, что все собралось воздушно и элегантно. Еще очень запомнился опыт с кураторкой Мариной Бобылевой, она абсолютный профессионал, чуткий и нежный в работе.
Почему ты выбрала именно текстиль и вышивку? Ты с самого начала создавала работы из этих материалов?
Текстиль очень пластичный, у него большая вариативность применения. В этом материале я чувствую себя свободно, потому что с ним можно делать почти все. Вышивку я открыла для себя в 21 год и почувствовала, что она подходит моему языку. Сейчас в этих медиумах мне нравится создавать многослойность в изображении и, следовательно, многослойность в высказывании.
В последнее время я преследую задачу передать «муд» шугейза или нойза, сложносочиненной композиции, в которой трудно выделить ведущий нарратив. Пока я сделала только одну такую работу — шестиметровый муравейник. Меня безумно впечатлил концерт группы A Place to Bury Strangers, где за оглушающей тяжелой шумовой завесой ты еле вычленяешь голос солиста. И в это время в мерцании ламп, от которого становится плохо, видишь только мерцающую барабанщицу, похожую на сумасшедшую обезьянку. Все будто в огне, наступает шумовой апокалипсис, тебе физически плохо и кажется, что начнется эпилепсия, но ты различаешь только этот образ и еле выделяешь поэзию.
Мне кажется, это как в жизни, где мы находимся в месиве связей и отношений, но можем абстрагироваться от чего-то болезненного и сместить фокус.
В описании выставки говорится, что в основу экспозиции заложена поэма Овидия «Метаморфозы». Расскажи, как в работах раскрываются ее сюжеты?
Я не цитировала ее сюжеты буквально, за основу взята логика произведения, а именно бесконечный цикл превращений. В этой поэме все во что-то превращается: люди — в реки и растения, животные — в людей, а также меняется пол, цвет, и все это существует в сложной контекстуальной композиции.
Есть фундаментальный закон природы — закон сохранения энергии: она ниоткуда не возникает и никуда не исчезает, лишь переходит из одного вида в другой или от одного тела к другому. Как и мы после смерти распадаемся и становимся частью чего-то нового. Мне понравилось, что Овидий эстетизировал базовый природный процесс и показал его художественно, через романтическую оптику.
По какому принципу поделены залы, в которых размещены работы?
В первом зале две истории: «Гардероб» — девочка с кудрявыми черными волосами, которая рождается и превращается в пейзаж, и «Орфей спускается в ад» — композиция из плывущих лодок, меняющихся в процессе движения. На Земле все состоит из одних и тех же компонентнов: например, воды, кварца, железа, кислорода. Так же и лодки, трансформируясь, по-разному комбинируют свои составные части. В моих работах они по итогу превращаются в странные вентиляторы.
Во втором зале расположены мчащиеся лошади — метафора либидо, потока жизни, — а под их кожей бегут марафонцы, превращающиеся в цветы. Еще меня волновало, что в своей практике я работала с мышами, змеями и ввела в сюжет муравьев. А просто так перебирать персонажей, мне кажется, нельзя. Поэтому в зале также есть мышки, которые превращаются в насекомых.
Третий зал — калейдоскопический муравейник. Здесь можно увидеть историю с целующимися муравьями, которые в процессе превращаются в комнату-пейзаж. В ней оказывается переодевающийся муравей — он перебирает шкурки. Так я изобразила возможность тела распасться и стать частью интерьера или пейзажа.
В последнем зале находятся объекты с белыми трубами, из которых рождаются люди. Трансформация происходит во флуоресцентном желтом цвете. Образ меняется в процессе «вытекания» из трубочек, становится молью, а затем — лягушкой. Очень хотелось, чтобы в экспозиции было много воздуха и легкости.
В твоих вышивках много образов насекомых и животных. Как и почему ты их выбираешь?
Мне нравится использовать метафоры и выбирать каких-то животных и насекомых, их «муд» и багаж символов в культуре. Например, для новой выставки я взяла муравьев из-за схожести функционирования общества — иерархичность, распределение обязанностей, механическая функция в коммуне. Через этот образ я хочу иносказательно говорить о людях.
Когда делаешь главными персонажами животных или насекомых, ты смещаешь фокус с антропоцентричной оптики на какую-то более уязвимую группу, но при этом на равнозначного соседа по Земле, и при некоторых обстоятельствах более могущественного. Еще меня как-то убила цитата Сета Брандла из фильма «Муха» Дэвида Кроненберга: «Ты когда-нибудь слышала о политических взглядах насекомых? Я тоже нет. У насекомых нет политики, они очень жестоки. Никакого сочувствия, никаких компромиссов. Мы не можем доверять насекомым. Я хотел бы стать первым насекомым-политиком».
Какое значение для тебя имеет трансформация реальности и идентичности? Почему именно это ты решила изобразить в своих работах?
Лично мне важна органичность процессов. Для меня это убирает драматичное восприятие жизни — и все в ней становится менее страшным и пугающим.
Планируешь ли ты выставки в других городах?
Впереди только групповые выставки, очень хочу устроить что-нибудь в Апатитах.
Можно ли купить твои работы прямо в галерее?
Да, по этому вопросу нужно обращаться к «Триумфу».
Выставка «Гардероб» продлится в галерее «Триумф» до 17 ноября.
Где: Москва, ул. Ильинка, 3/8
Режим работы: ежедневно с 11:00 до 20:00
Вход: бесплатный
Фото: Анастасия Пожидаева, галерея «Триумф»