Человек дела. Хореограф — о боксе, баттлах и важности растяжки

Ильдар Алекбаев начал танцевать в 2008 году, когда в Казани был настоящий танцевальный бум: открылось сразу несколько студий, а молодые люди были поголовно увлечены кинофраншизой «Шаг вперед». Сегодня Ильдару 27 лет, за последние десять он успел сменить несколько стилей — от хип-хопа до современного танца, открыл курс пластической импровизации и стал организатором фестиваля современного танца «Площадь Свободы» (прошел в Казани в декабре 2017-го). «Инде» поговорил с Ильдаром о терапевтической силе танца, профессиональных кризисах и казанской танцевальной сцене.

О танцах и боксе

Я родом из Орска, Оренбургская область. Там не очень принято ходить на танцы, скорее на бокс. Но в детстве я все-таки предпринял попытку заняться брейк-дансом. Тогда я почему-то был убежден, что для брейка обязательно нужна бандана. Мне купили бандану, мама ее погладила, но в итоге я просто проспал занятие и решил, что это не мое.

В следующий раз танцевать я начал на втором курсе вуза, когда пошел заниматься уличными направлениями в танцевальную студию. А потом все закрутилось, и вскоре я уже танцевал на «Студенческой весне» за механический факультет КХТИ (хотя сам учился на экономическом) в составе трио Level up. Вместе с Level up я даже попал несколько раз на всероссийскую «Студвесну».

Надо сказать, что вообще-то я довольно деревянный и мое тело совсем не создано для танца. У кого-то действительно встречаются идеальные физические возможности, но не у меня. Тело у меня не очень гибкое, а носок не тянется в нужную сторону. Поэтому я должен постоянно держать себя в форме. Если не потанцую недели две, тут же начинаю деревенеть.

О баттлах и саморазвитии

Я отходил в танцевальную школу год, а потом решил заниматься самостоятельно. Это был 2009 год, и все деньги я спускал на то, чтобы ездить в Москву на баттлы, соревнования и мастер-классы. Иностранные мастера стоили довольно дорого, потому что их привозили в Россию впервые. На такие классы и баттлы всегда был большой отбор, несколько лет я его не проходил и просто мотался зря. Зато возвращался домой с горящими глазами и хотел тренироваться еще больше. Довольно быстро это стало приносить результаты: на местных баттлах я не боялся импровизировать, и это замечали.

Баттл — это способ показать свои умения не только на сцене. Вообще у танцевальных школ есть стандартная программа: занятия с сентября по январь, а потом педагог ставит номер для отчетного концерта. Но если выступать хочется чаще и танцор нацелен скорее на импровизацию, чем на отрепетированные номера, баттл — отличный способ прокачать навык. В баттле ты в первую очередь тешишь свое эго, а еще это хороший способ преодолеть себя, приобрести уверенность. К тому же баттл — это постоянное общение с единомышленниками, как вербальное, так и через танец.

Мастер-классы, как и баттлы, — хороший способ выучить новый стиль танца. Я начинал с хип-хопа, но сейчас из уличных стилей преподаю хаус и локинг. Чтобы лучше вникнуть в эти направления, я регулярно посещаю классы зарубежных и российских танцовщиков. На таких занятиях можно не только выучить новые движения, но и прочувствовать атмосферу стиля, что тоже очень важно.

Как заработать на танцах

Впервые танцы принесли мне деньги, когда я начал преподавать. Так часто случается: ты танцуешь год-два, а потом становишься педагогом. В танцевальных школах постоянная нехватка преподавателей, и в какой-то момент меня попросили заменить моего. Потом взяли на работу, и я начал вести уроки хип-хопа.

Оглядываясь назад, я думаю, что мне не следовало начинать преподавать так рано, а старшим коллегам стоило попросить меня подождать. Начинающий педагог может травмировать учеников, ведь нужно следить за их физическим состоянием, узнавать, какие у них были травмы. Сейчас, если мой ученик начнет преподавать без моего ведома, я обязательно поговорю с ним. Я не против того, чтобы человек преподавал, но я бы хотел этот процесс курировать. Многие молодые преподаватели, например, не проводят разминку, а без разогрева мышц заниматься нельзя.

Меня часто спрашивают, почему я не открою свою школу, но я пока не вижу в этом смысла. К тому же мне кажется, что тогда я прекращу заниматься танцами, зароюсь в бумажках и стану административным работником. Рынок танцевальных школ в Казани сейчас переполнен, кроме того, у танцев есть своя сезонность — с сентября по июнь. А летом занятий почти нет, соответственно, мне нечем будет платить аренду.

Мне сложно оценить, танцуют сейчас больше, чем раньше, или меньше, но я точно могу сказать, что на популярность танцев влияет массовая культура. Скажем, если сейчас выйдет какой-нибудь очередной «Шаг вперед», то как минимум на год количество танцоров увеличится.

Творческий кризис и «нормальная работа»

На старших курсах вуза я решил пойти в техникум учиться на повара. Без какой-то конкретной причины, просто почувствовал, что мне это интересно. Так получилось, что на последнем курсе КХТИ меня отчислили. Мне нужно было готовиться к госам и диплому, но я пустился во все танцевальные тяжкие, что и привело к такому итогу. И пока я ждал год, чтобы восстановиться и наконец получить высшее образование, я работал поваром. Это крутая профессия, но совмещать ее с танцами мне было очень тяжело.

Вопрос наличия «нормальной работы» еще не раз вставал передо мной. Первый серьезный творческий кризис по этому поводу случился у меня в 2014 году. Я работал в магазине Outpac, и мне не хватало мужества эту «нормальную работу» бросить и начать жить только танцами. Outpac тоже имеет прямое отношение к уличной культуре, и мне там было интересно, но я никогда не мечтал работать продавцом. Каждый раз, когда я ехал на работу, то понимал, что мог бы это время проводить в зале и прогрессировать, а в итоге меня хватало только на то, чтобы поддерживать себя на прежнем уровне. Окончательно уволиться я смог только со второй попытки.

Два года назад я понял, что мне нужна какая-то корочка, свидетельствующая о том, что я не просто парень с улицы, а могу учить людей танцам. Сперва я пошел учиться на физрука в центр переподготовки при КФУ, но быстро сдался. Сейчас я студент похожего центра в институте культуры, и это невероятно здорово. Я получил тот профессиональный толчок и прогресс, которых давно ждал. Мне повезло: нам преподает джазовый педагог из Москвы, а организацией курса занимается Вера Геннадьевна Никитина из известного камерного балета «Черная пантера». Хорошо, что я рискнул и отправился на этот курс, — здесь я нашел свободу выражения через современный танец и отсюда пошло мое развитие.

О контемпорари

Мне довольно сложно сформулировать какое-то четкое определение в двух словах. Контемпорари — это в некотором смысле интеллектуальный танец, который призван выражать эмоции через движения. Танец, в котором танцовщик стремится показать не техническую сложность элемента или хореографии, а передать смысл — здесь уместно сравнение с современным искусством. Контемпорари — это танец без ограничений, в котором главное — самовыражение, а основная сложность заключается в том, чтобы танцевать осознанно.

Попробую объяснить на примере: режиссер одной из танцевальных постановок, в которой я участвовал, требовал от меня «пояснить» за каждое движение: почему я, импровизируя, сейчас встал на руки, почему начал двигаться определенным образом и так далее. Поначалу это очень бесит. В танце ты и сам порой не знаешь, что и почему делаешь. Но в контемпорари ты должен осознавать каждое движение. Вообще-то хореографию всегда можно выучить и позволить себе танцевать на автомате, но сложно помнить, что для каждого движения есть своя эмоциональная составляющая, которая делает хореографию более насыщенной. Потому что танцовщик контемпорари в первую очередь стремится рассказать историю.

О терапевтических свойствах пластической импровизации

В 2014 году я проходил курсы актерского мастерства в «Театре. Акт», и его основатели предложили мне открыть курс импровизации. Я загорелся, хотя даже не представлял, чему буду учить. Тогда я думал, как бы вовлечь взрослых людей, которым больше интересны уличные направления. В обществе есть стереотип, что танцы — женское дело, поэтому мне в первую очередь было интересно привести на занятия мужчин. В первый раз мы не смогли набрать достаточно участников. Во второй удалось собрать небольшую группу, но к завершению осталось всего четыре человека. На данный момент я самостоятельно арендую площадку и уже выпустил несколько групп.

На курсе я просто позволяю людям двигаться так, как они не двигались раньше. Как им самим хотелось бы, но вечно что-то мешало. Все мы почему-то боимся ошибиться, боимся, что придет учительница и ударит линейкой по пальцам. У нас есть представление о танце как о чем-то очень красивом, и к этому добавляется главный стереотип: кто-то создан для танца, а кто-то нет. А мне хочется позволять людям не думать о правильном или неправильном. Это своего рода танцевальная терапия — способ расслабиться через танец.

Весь первый месяц я делаю с группой упражнение: мы выключаем свет и танцуем в темноте. Это самый эффективный способ избавиться от скованности. Если действительно правильно настроить человека без танцевального опыта, то он будет потрясающе самобытно двигаться, его движения будут по-настоящему искренними. Именно поэтому я часто «ворую» у учеников: наблюдаю за ними, а потом иногда по-своему интерпретирую их манеру двигаться.

Курс пластической импровизации идет около четырех месяцев, но для тех, кто хочет продолжить, мы сделали специальную группу, и сейчас я даже готовлю ее к участию в вечере современной хореографии «Площадь Свободы». В нее входят очень разные люди, совсем не имеющие танцевального бэкграунда, но одинаково любящие танец. Среди них есть, например, женщина за 60 или девушка, которая до сих пор не может начать двигаться в ритм. Но их уникальность дает возможность танцевать самобытно. У профессиональных танцовщиков есть набор движений и границы, за которые они переступить не могут. А моим студентам никто и ничто не мешает это делать.

Я верю, что можно научиться танцевать в любом возрасте и что физических преград здесь нет. Начинать будучи взрослым даже лучше, потому что уже есть определенный жизненный опыт, есть о чем рассказать в танце. Может, начав танцевать после 25, уже не получится скакать на руках, как в брейк-дансе, или выворачиваться, как в классическом танце, но это не самое важное. Главное — это постоянные тренировки и растяжка. И, конечно, желание. Тогда все придет.

Помимо физических преград есть много других. Например, когда на твоем пути становятся родственники и говорят: «Ну до скольки ты будешь танцевать? До 30? До 35? А дальше что будешь делать?» А я просто буду дальше танцевать!

О вечере современной хореографии «Площадь Свободы»

В 2017 году я стал одним из организаторов вечера современной хореографии «Площадь Свободы». В Казани, с одной стороны, есть фестивали и конкурсы для эстрадного танца и уличных направлений, а с другой — много коллективов, которые практикуют именно контемпорари. Поэтому мы с моей знакомой, хореографом Венерой Галимовой решили устроить фестиваль контемпорари — исключительно на свои деньги, которых было не так много.

Мы нервничали, так как впервые организовывали подобное мероприятие, но все сложилось довольно гладко. Площадкой выбрали учебный театр на Профсоюзной, потому что арендная плата была очень невысокой при комфортном количестве мест. Да, нам пришлось там повозиться со светом, с покрытием и не только, но приятно, что участники отнеслись с пониманием, наверное, потому, что им самим очень хотелось выступить. Итоговый бюджет составил около 50 тысяч рублей.

В одном блоке собрали местные коллективы, которые танцуют контемпорари или экспериментируют. К таким экспериментаторам можно отнести, например, танцовщиков хип-хопа, стремящихся показать что-то выходящее за рамки стиля. А во втором блоке были «хедлайнеры» — номинанты на премию «Золотая маска» этого года — коллектив ZONK’а из Екатеринбурга и «Я театр» из Москвы. По окончании выступлений мы устроили дискуссию — пригласили участников на сцену, чтобы зрители смогли задать вопросы. Получилось довольно продуктивно: в уютной обстановке порассуждали о природе современного танца, подумали, что может им называться и так далее. Все-таки с первого раза воспринимать такой танец трудновато — нуждаешься в каком-то обсуждении.

Недавно на нас даже вышли чиновники и предложили повторить «Площадь Свободы» в парке Аксенова. Мы с удовольствием согласились, и, надеюсь, нам удастся сделать из этого некий бренд.

О тренировках и вечеринках

В начале каждого своего курса я рассказываю ученикам, что я могу им предложить. Например, у меня не танцевальная школа и я не могу организовать отчетный концерт, но мы можем сделать номер в рамках какого-нибудь крупного казанского фестиваля. Или я могу готовить ученика к баттлам, если он больше заинтересован в импровизации. Или просто могу научить танцу, чтобы ученики могли применить свои знания на вечеринках в клубе «Соль». Как правило, все говорят, что хотят танцевать только для себя, но часто меняют свое мнение.

Кстати, для многих хаус — альтернатива фитнесу, потому что он дает хорошую аэробную нагрузку и можно неплохо подсушиться. Плюс я всегда стараюсь включить в часовое занятие силовые упражнения. Я никогда не настаиваю на том, чтобы мои ученики участвовали в баттлах или обязательно готовили отчетные номера, — это их выбор. Единственное, что я всегда настоятельно рекомендую, — ходить на качественные мероприятия: вечеринки с по-настоящему качающей музыкой, какие-то важные фестивали и мастер-классы.

О лени и вдохновении

Меня всегда расстраивает лень людей, которые приходят ко мне заниматься. Это редко касается курса пластической импровизации, а больше уличных направлений. Люди, прикладывая минимальное количество усилий, хотят максимально быстрый результат. И я начал понимать, почему так происходит. В большинстве танцевальных школ сейчас не учат танцевать — там учат повторять движения. И через месяц таких занятий может быть готова связка движений, а через три — уже номер, который можно снять на видео и выложить в «Инстаграм». Результат налицо! Но поскольку я люблю импровизацию больше, чем хореографию, мне хочется научить людей иному: думать в танце, слушать и чувствовать музыку — именно это меня вдохновляет.

А еще я вдохновляюсь самим собой. Если раньше любил смотреть видео с великими танцовщиками, то сейчас смотрю свои и стараюсь конструктивно оценивать: вот здесь было действительно круто, а здесь надо доработать. Я начал снимать себя довольно поздно, года два-три назад, но видеть себя со стороны — это очень важно. Во-первых, регулярный просмотр видео с самим собой помогает привыкнуть к собственной внешности, что довольно трудно, а во-вторых, позволяет выстроить собственный образ в танце и улучшить технику.

Фото: Регина Уразаева