Дом с историей. Как живется в розовой сталинке на Карла Маркса

На улице Карла Маркса много вузов, ресторанов, музеев и библиотек, но заметных жилых зданий — единицы. Одно из них — дом № 44, розовая сталинка с колоннами, пилястрами и сложной лепниной, которую построили на месте разрушенной Грузинской церкви. В новом выпуске рубрики «Дом с историей» «Инде» рассказывает, какого цвета здание было полвека назад, что в его облике выдает влияние конструктивизма и почему жильцы недовольны ближайшими к дому транспортными остановками.

Материал создан при поддержке инвестиционно-строительной компании «КамаСтройИнвест». Благодаря ей читатели «Инде» могут увидеть дом с высоты птичьего полета.

Дом Наркомата связи

Советский классицизм на месте Грузинской церкви

Четырехэтажный дом Наркомата связи (ныне Министерства связи) построили в 1934−1937 годах на месте трехпрестольной церкви Грузинской иконы Божьей Матери. По данным «Путеводителя по храмам и монастырям города Казани», храм освятили в 1702 году, но в 1774-м его сожгли повстанцы Емельяна Пугачева. Заново отстроенную в 1838 году Грузинскую церковь через четыре года уничтожил городской пожар. Храм восстановили в 1852 году из кирпича, позже обнесли художественной решеткой. В феврале 1930 года Грузинская церковь опустела: из-за «материальной несостоятельности» ее общину перевели в Петропавловский собор. Некоторое время храм стоял закрытым и опечатанным, затем его использовали как Дом культуры Армии. В 1933 году церковь по предписанию президиума Казанского городского Совета разобрали рабочие «Пишмаша» (ныне закрытого Казанского государственного завода пишущих машин им. Агамалы-Оглы) — участок предназначался для коммунального жилищного строительства.

Вид на Грузинскую церковь, 1880-е годы. Из архива Анатолия Елдашева

Автор книги «Экскурс в архитектурную жизнь советской Казани» Сергей Саначин называет 1930-е в Казани «годами изощренного архитектурного вандализма по отношению к храмовой архитектуре». В это десятилетие город лишился около 20 церквей. Среди них — Владимирский собор на нынешней улице Московской, Воскресенский собор на Лобачевского, Федоровский монастырь на площади Султан-Галиева. Самые крепкие строения взрывал полк латышских стрелков, позолоту с икон и иконостасов несли в мастерскую на улице Вознесенской (ныне Островского), а колокола сдавали в фонд тракторизации. На освободившемся от храмов месте возводили новые архитектурные доминанты.

Куры во дворе и ванна-трансформер

Бывший преподаватель кафедры психологии одного из казанских вузов Раиса Махмутовна — одна из старожилов дома на Карла Маркса. Женщина провела здесь первые 26 лет своей жизни, затем, после замужества, переехала в «писательскую» сталинку на Островского. Спустя 35 лет, в 2003 году, она вернулась в родной дом.

— Жилье в этом доме получил мой отец. В начале карьеры ему как инженеру дали здесь однокомнатную квартиру на третьем этаже. Потом он женился и переехал в однушку на первом этаже в том же подъезде. А когда стал начальником управления связи, семья получила трехкомнатную квартиру на втором этаже — здесь родились мы с сестрой. В дом спустя 35 лет я вернулась благодаря сыну, который жил здесь некоторое время: он планировал переехать, но не хотел продавать квартиру. Теперь мы живем тут с мужем. Эта квартира — наше родовое гнездо.

Жилплощадь супругов — 59,9 квадрата, на которых расположены гостиная, две спальни, кухня, прихожая и совмещенный санузел. По словам жительницы, в советское время два из трех подъездов дома занимали коммуналки. Удобств в квартирах не было.

— Эмалированная ванна стояла на кухне. Накроем ее крышкой — получится стол, на нем лапшу резали. Уберем крышку — искупаемся. Приходилось что-то придумывать. Недалеко от дома работала третья баня, многие ходили мыться туда. Сейчас же в квартирах есть ванны или душевые кабинки — у нас в том числе.

По словам женщины, за домом в конце 1940-х годов стояли деревянные сараи, по покатым крышам которых бегали дети. Семья героини вместе с соседями держала во дворе кур и петуха.

Дом построили для сотрудников управления связи, но сегодня старожилы остались лишь в пяти квартирах из 31.

— У нас был очень дружный, замечательный дом. Я никогда не видела пьяных во дворе, не наблюдала скандалов, в доме ни разу не вызывали милицию. Соседи и на работе видели друг друга, и во дворе. Этажом ниже жил директор техникума связи, в соседнем подъезде — родственники Галиаскара Камала. Когда мой отец только начал работать в управлении, поставил во дворе качели. Дети из всех подъездов стояли в очереди, чтобы покататься. Для нас сделали баскетбольное кольцо, мы играли в штандер, чижик, классики. Детей был полный двор. А сейчас ни одного ребенка. Нынешний состав жильцов — тоже интеллигенция. Видимо, центр притягивает людей, которые его любят. Соседи интересные, есть с кем поговорить, все друг с другом здороваются.

Женщина рассказывает, что нынешних жителей сплотили и проблемы дома.

— То машины у нас во дворе хотят ставить, то проезжать через нашу территорию. Но мы себя в обиду не даем. Пока боролись за автономию дома, по судам наездились — все перезнакомились, — говорит Раиса Махмутовна. — На первом этаже дома нет квартир — их выкупили под цветочный магазин и магазин одежды. Одна женщина приобрела помещение под агентство, хотела прорубить для него отдельный вход со стороны Карла Маркса. Но мы с соседями дружно воспротивились: нарушать конструкцию дома не дело. Несколько лет назад за нашим домом незаконно, насколько мне известно, построили здание. Его владельцы придумали организовать проезд к себе через наш двор: мотивировали решение тем, что пожарным нужен доступ к дому. Мы несколько лет судились с ними и заставили убрать проезд. Теперь у нас автономный двор с закрывающимися воротами, чужие машины не ездят.

Героиня любит свой дом, называет его оазисом и местом силы.

— Дом нравится своей теплотой и энергетикой, здесь очень спокойно. Недостатков даже не знаю. Когда в ратуше проходят мероприятия, у дома перекрывают дорогу. Покажешь милиционеру паспорт с пропиской — без проблем пропустят. Те, кто живет на верхних этажах дома, скажут, что крыша течет — вероятно, из-за повреждений после уборки снега. Но до нас это не доходит. В нашей квартире даже без батарей тепло, они всю зиму выключены, только платим за отопление 3500 рублей в месяц. Дворник убирает во дворе и моет подъезды, ему платим по 70 рублей в месяц с квартиры — вокруг чисто и хорошо. Магазины на первом этаже не мешают, а благодаря тройному стеклопакету в квартире нет ни одного постороннего звука. Трамвай убрали, машины шуршат, но их не слышно. Стеклопакет защищает и от пыли. Недавно на Жуковского открылась «Пятерочка». Продукты там дешевле, чем на рынке. Рядом с домом есть и культурные места: мы с супругом ходим на Шаляпинский, Нуриевский фестивали. Люблю гулять вокруг Черного озера, недалеко парк Горького и прекрасная Кремлевская набережная. Да и с транспортом проблем нет.

Прыгающие крышки люков и автомобильная оккупация

Пенсионерка, бывший ведущий инженер одного из НИИ Роза Кашифовна живет в розовом доме на Карла Маркса с рождения, с 1944 года. Строительство здания курировал ее отец — один из руководителей управления связи. Мама героини работала начальником связи на телефонной станции и была одной из первых стахановок в стране среди связисток. Когда дом достроили, семья получила в нем квартиру. Сегодня женщина живет в сталинке вместе с сестрой: Роза Кашифовна занимает однокомнатную квартиру, сестра — двухкомнатную.

— Когда мы росли, дом красили в серый цвет, колонны — в белый. Розовым он стал лет 20−30 назад. У здания со стороны Карла Маркса были сквозные подъезды с одним центральным входом. В какой-то момент двери со стороны улицы начали закрывать, и мы стали обходить дом с торца. Во дворе было грунтовое покрытие, стояли сараи — их построили во время войны и демонтировали в 1960 году. Деревья, которые сейчас растут во дворе, жители дома сажали на субботнике. У каждого подъезда были хорошие ухоженные клумбы, — вспоминает жительница. — Когда работал старый аэропорт (в районе улицы Патриса Лумумбы. — Прим. «Инде»), все самолеты шли на посадку прямо перед нашим домом — шума от этого было много. Мы привыкли, что по дороге у дома всегда проходили парады и демонстрации. Родственники и знакомые приходили к нам, чтобы увидеть все из окон квартиры. Салют мы тоже смотрим из дома — хоть его видно не полностью, но салютные искорки, рассыпающиеся над площадью Свободы, тоже прекрасны.

Роза Кашифовна рассказывает, что в доме жил руководящий состав управления связи: главный инженер радиостанции, директора телеграфа и Союзпечати. Средний подъезд состоял из коммуналок для сотрудников сферы связи — телеграфистов, телефонистов и почтальонов. Во многие квартиры в войну подселяли эвакуированных.

По словам героини, дом изначально имел систему центрального отопления, которую на время войны отключили, а взамен установили дровяные печи. Горячей воды в квартирах не было, как и ванн. В середине 1950-х в дом провели газ: когда во дворе прокладывали трубы, рабочие находили кости и черепа — предположительно остатки захоронений при церкви.

Около 10 лет назад в доме провели капитальный ремонт — к его качеству жительница претензий не имеет. Другое дело — проезд между домами № 44 и 46 на Карла Маркса, который долгое время находился в «ужасном» состоянии.

— Около двух лет я писала письма в районную администрацию, но мне отвечали отписками. В этом году дорогу наконец-то сделали. Однако с тех пор, как на Жуковского и в округе организовали платную парковку, все норовят залезть на нашу территорию и поставить машину. Домой невозможно проехать, дорога заставлена. Мы не можем добиться того, чтобы сюда не заезжали чужие машины. В нашем районе парикмахерская, цветочный, центр здоровья. Их посетители приезжают на автомобилях. [Мы с жильцами] хотели шлагбаум установить [на въезде во двор], но тогда возникнет спор с соседним медицинским центром. У них есть платная или бесплатная стоянка для посетителей за собственным шлагбаумом, но все почему-то останавливаются у нас. Говорят: «Куда нам деться?» А я отвечаю: «Если вы сумели приобрести шикарную машину, заплатите 100 рублей за стоянку на Жуковского».

Также среди проблем — шум от «прыгающих крышек люков», возникающий, когда по ним проезжают машины, и неудобная транспортная развязка.

— Я за рулем. Раньше могла сразу повернуть налево к дому, если ехала со стороны парка Горького. Но после нанесения новой разметки я вынуждена делать большой крюк и объезжать площадь Свободы. Неудобно и расположение остановок общественного транспорта: ближайшие стоят около пятого здания КАИ на площади Свободы и на Гоголя. С остановки «Улица Гоголя» нельзя уехать до компрессорного: весь транспорт сворачивает к Чеховскому рынку. Если нужно доехать до парка Горького, приходится идти на остановку на Горького. Поэтому было бы здорово, если хотя б один маршрут запустили бы по Карла Маркса.

Жительница радуется, что недалеко от дома много парков (Черное озеро, Эрмитаж, Ленинский, Лядской и Фуксовский сады) и театров (Качаловский, Тинчуринский и Камаловский). А с открытием «Пятерочки» на Жуковского решилась проблема покупки продуктов.

— Раньше были «Миру — Мир», бакалея на месте ресторана [«50/8»], промтоварный, продуктовый и овощной магазины на Лобачевского. Но после перестройки остался лишь универсам на Большой Красной. Поэтому все очень довольны открытием «Пятерочки». Раньше мы были вынуждены выезжать в торговые центры. А сейчас — накинул курточку и купил что нужно недалеко от дома.

При поддержке

«КамаСтройИнвест» — один из ведущих девелоперов на рынке Казани. Компания, специализирующаяся на строительстве объектов жилой и коммерческой недвижимости премиум- и бизнес-класса, заботится о сохранении городских памятников архитектуры. За пять лет «КамаСтройИнвест» провела реконструкцию и реставрацию семи объектов, среди которых дом Токарева на Большой Красной, дом Апанаевых на улице Сафьян, дом Казакова и усадьба Кушаева в Старо-Татарской слободе. В планах — реставрация доходного дома Киселева и дома Иванова.

Фото: Даша Самойлова