«В пластинку душу вложили, она как живая». Кто и зачем коллекционирует винил в Казани

13 апреля в мире будут отмечать Record Store Day — праздник, посвященный культуре независимых магазинов музыкальных записей. В преддверии этого дня музыкант и сотрудник магазина пластинок «Сияние» Игорь Шемякин поговорил с тремя казанскими коллекционерами винила и спросил у них, как они начали собирать пластинки, сколько денег тратят на свое увлечение и почему в 2019 году предпочитают этот формат другим носителям.

Словарь коллекционера винила

Бутлег — неофициальное, «пиратское» издание.
Вертушка — проигрыватель виниловых дисков.
Демократы — пластинки, которые выпускались в странах Восточного блока.
Диггер — коллекционер, который ищет редкие пластинки.
Миньон (семидюймовка, семерка) — пластинки диаметром семь дюймов.
Первопресс (перводел) — пластинка из первого тиража.
Песок — шипение во время проигрывания поврежденной или грязной пластинки.
Тонарм — рычаг проигрывателя, на который крепится картридж с иглой.
Яблоко — бумажная наклейка в центре пластинки, на которой, как правило, размещена основная информация о релизе.
Discogs — база данных исполнителей и музыкальных релизов и торговая площадка.

Первую пластинку мне подарила мамина подруга на 10 лет. Это была семидюймовка вокального квартета «Аккорд», тут даже на яблоке написано: «Евгению на день рождения. 1975 год». На ней есть «Песня о беспризорном мальчике» из кинофильма «Генералы песчаных карьеров», тогда она была очень популярной. С тех пор я винил и слушаю. Сейчас та пластинка висит на видном месте — это память.

Первые пластинки я купил в 1980 году — это Sheer Heart Attack от Queen и два альбома группы Wings, основанной Полом Маккартни. Приобрел их через соседа, который и приобщил меня к западной музыке — его мама привозила из-за границы винил и джинсы.

В Советском Союзе были государственные магазины с фиксированными ценами. Помню магазины на пересечении Тукая и Татарстана и на Кремлевской. Бывало, стояли в очередях. Пластинки «Балкантона» (болгарская студия звукозаписи. — Прим. «Инде») сразу же разбирали, а потом перепродавали. Например, альбом Blue Breeze группы Livin' Blues в магазине стоил около 10 рублей, среди своих на него накидывали пять рублей, а чужим продавали за 25. «Фирменные» (западные. — Прим. «Инде») пластинки тогда стоили 50−75 рублей, их можно было найти на «базаре» (воскресная ярмарка в сквере Тинчурина. — Прим. «Инде»).

В начале я покупал много винила — бывало, что за год набиралось и 300, и 500 пластинок. Сейчас, конечно, не покупаю их в таком количестве. Бюджет на винил у меня привязан к заработку — иногда трачу тысячу рублей в месяц, а раньше и 40 тысяч могло уходить. Стараюсь регулярно что-то покупать, хотя бы мелочь.

Бывало, приезжали поврежденные пластинки или песок сплошной, поэтому я предпочитаю перед покупкой подержать пластинку в руках, визуально оценить ее состояние. К тому же гораздо интереснее найти что-то случайно. Вот в «Сиянии» не так давно нашел сборник «Световна Естрада» (сборник зарубежной эстрады, выпущенный болгарской фирмой «Балкантон» в 1974 году. — Прим. «Инде»), который до этого не встречал, хотя через меня уже много «демократов» прошло.

Почему я собираю пластинки? Для меня, как для фотографа, важны полиграфия и оформление — большой формат, буклеты, вложения. Во-вторых, ценю отличное звучание — при соответствующей аппаратуре винил звучит лучше любого компьютера. Мне кажется, в пластинку душу вложили, она как живая.

Сейчас у меня в коллекции 1500−2000 пластинок всех жанров. Список фиксирую по старинке в ежедневник. Бывают такие вещи — один раз послушал, и уже хочется обменять, а некоторые не надоедают. Я не большой поклонник рока в духе Nazareth, Uriah Heep и Deep Purple — у нас в городе их собирают процентов 70 коллекционеров. Я собираю советские ВИА — «Самоцветы», «Верасы», «Песняры». Много джаза, как нашего, так и зарубежного. Психоделику люблю — Jefferson Airplane, Quicksilver Messenger Service.

Мой проигрыватель — «Электроника Б1-01», это последнее детище казанского завода «Элекон». Тонарм скопирован у английских проигрывателей Thorens. Мой аппарат привлекателен тем, что его собирали для начальника цеха, поэтому он отстроенный от и до. Ребята старались, чтобы начальника не обидеть. Ламповый усилитель и колонки сделаны мастером на заказ, иголка японская — за счет этих вещей звук такой, будто музыканты здесь за ширмой играют. Провода тоже хорошие, посеребренные — разницу с обычными сразу слышно.

Одни из самых ценных пластинок в коллекции — американские перводелы The Doors. Я сравнивал их с релизами из других тиражей — звучат лучше, чем пластинки из Германии, Голландии или Франции. Каждая из них стоила около пяти тысяч, но сейчас их продают и за 10. Бутлеги тоже есть — сольный альбом Сида Баррета, например. Из последних открытий — пластинка московской группы «Мышеловка» из серии «Музыка бардов». В том числе в этой серии выходил релиз казанской группы «Уленшпигель». Еще не так давно открыл для себя Эми Уайнхаус.

Люди, для которых винил дорог, никуда не денутся. Мне кажется, молодежь будет слушать пластинки даже когда мода на винил пройдет. Люди стремятся к прекрасному, и если начнут слушать пластинки, то поймут, что винил — это хороший формат.

Свои первые пластинки я купил в 1997 году в магазине «Дискоксид» в Москве, о котором узнал благодаря журналу «Птюч». У меня не было проигрывателя, но я записал адрес и целенаправленно поехал туда за винилом. Магазин специализировался на диджейской музыке и по тем годам был очень крутым. Я провел в нем целый день, переслушал кучу пластинок. На тот момент у меня уже сформировался какой-то вкус. Благодаря радиостанциям и тому же «Птючу», где печатались чарты и списки диджеев, я ориентировался в лейблах.

В «Дискоксиде» я купил пять пластинок с дип-техно и хаусом, в том числе запись американского продюсера Gemini, вышедшую на Peacefrog Records (независимый лондонский лейбл. — Прим. «Инде»). Каждая пластинка стоила около 10 баксов, но в то время для меня это было очень дорого. Сейчас эти пластинки стоят намного дороже. Я очень редко ставил их в своих сетах, но эта музыка нравится мне до сих пор, и я не собираюсь с ней расставаться.

Следующие пластинки я покупал в пассаже на Кремлевской — там находился музыкальный магазин H&K, в котором была пара ящиков с винилом. С начала нулевых я активно ездил на концерты в Петербург и из каждой поездки стабильно привозил пачку пластинок из магазина Baza, который работает и сейчас.

Если выезжаю в другие города, стараюсь заходить в музыкальные магазины. Из Бангкока привез пластинок 15. Не так давно закупился в московском магазине DiG. Правда, не удалось провести в нем много времени: когда путешествуешь с семьей, оно ограничено, а поход в магазин пластинок — это всегда надолго.

Чаще всего я покупаю в интернете — как правило, выходит дешевле, чем в офлайне. Минимум раз в месяц заказываю в английском интернет-магазине Juno или на Discogs — есть проверенные продавцы, которые и скидку сделают, и доставку бесплатную оформят. Бывало, приезжали поврежденные пластинки. Один раз пластинку положили в почтовый ящик в подъезде, но, к счастью, это была семерка — из-за своих размеров она не пострадала.

В 1994 году я попал на вечеринку «Кордон Party» в казанском клубе Bald’n’Max, на которой играли транс, техно и хэппи-хардкор. Среди прочих там играл диджей Wind, Олег Кочкин, — помню, он ставил Depeche Mode. На этой вечеринке я заинтересовался диджеингом и техникой сведения. Я начал регулярно ходить на вечеринки, а Олег впоследствии стал моим наставником и обучал диджейскому ремеслу. Через некоторое время я начал ходить в диджейскую школу Ozone Pro, где освоил основы сведения у Шамиля ОМ’а (диджей, продюсер, один из основателей промосообщества Ozone Pro. — Прим. «Инде»).

Мой первый сет на виниле был где-то в начале нулевых. Тогда я часто играл в «Коммуне», в барах и кофейнях города — в основном лаундж и даунтемпо, нью-джаз. Почти всегда я выступал в начале вечеринок, потому что под такую музыку особо не танцуют.

Первую вертушку я купил через газету «Из рук в руки». Это был советский проигрыватель «Арктур-006» с прямым приводом, на нем можно было экспериментировать и сводить. Сейчас у меня две японские Technics SL-1200 — одна черная, другая белая. Проигрыватель Technics — это как автомат Калашникова: всегда работает, простой, ничего лишнего. Микшер у меня Pioneer S9 — он поддерживает сведение видео. Иногда я выступаю в режиме виджеинга — мне немного стыдно просто играть эмпэтришки.

Я часто покупаю винил специально для сетов. Стараюсь брать пластинки, которых нет в цифровом виде. Иногда для рекламы вечеринки просят скинуть трек — а его нигде нет, ни во «ВКонтакте», ни на других сайтах. В то же время многое беру не для диджеинга, а для себя. У меня много трип-хопа и даунтемпо, есть хаус, диско, фанк и рок. Еще я фанат Depeche Mode, поэтому у меня есть почти все их альбомы на виниле, в том числе и ранние релизы.

Самый ценный винил для меня — пластинки «Новых композиторов», одной из первых советских электронных групп. В первый раз я услышал их в 1990-е в программе «Пиратское телевидение» на Пятом канале. Я знаком с участником коллектива Валерием Алаховым, он даже подписал мои пластинки, поэтому они вдвойне ценны. Он же подарил мне винил группы Start — это совместный проект участников «Кино» и «Новых композиторов».

А самую дорогую пластинку, как выяснилось, мне подарил тесть — это альбом диско-группы Harari под названием Kala Harari Rock, цена — в районе 150 долларов. Он привез эту пластинку из Африки и подарил мне на день рождения. Сам он тоже коллекционирует винил, но предпочитает прог-рок и арт-рок.

Я постоянный участник сообщества виниловых диджеев Lazy People, его 11 лет назад организовали мои друзья — диджеи Вадим PH и Искандер SomeOne. Главное в нашей деятельности — слово «ленивый», потому что мы редко проводим вечеринки. Сейчас все взрослые, семьями обзавелись, часто бываем в командировках.

У моего семилетнего сына тоже есть любимые записи. Ему очень нравится Beck, часто просит ставить его пластинки. В самом начале мама не понимала, чем я занимаюсь, а сейчас спрашивает, играю ли я где-нибудь в выходные. В последнее время я играю нечасто, даже отказываюсь, когда зовут где-то выступить. Для меня это не работа, главное — получать удовольствие от диджеинга.

Я вырос в музыкальной семье. У нас дома был типичный советский шкаф — в нем была куча одежды, а внизу стояла вертушка без иглы (ее я сломал). Там же хранилась куча пластинок. Достаточно стандартный набор — пластинки «Мелодии», «демократы». В детстве мне так нравилась обложка пластинки венгерской группы Karthago, что я даже специально нашел ее, когда вырос. Я не знал, что за музыка внутри, но обложка в духе научной фантастики меня просто поразила — настолько она клевая.

В 2011 году я купил вертушку. Тогда же заказал из Москвы три пластинки — первые альбомы The Seeds и King Crimson и Blue Train Джона Колтрейна. В 2012 году я стал входить в раж, появились первые свободные деньги, начал покупать индастриал и нойз. Сейчас в моей коллекции порядка 850 штук, не считая нескольких коробок в темнушке. К 30 годам я хотел собрать 1000 пластинок, но, видимо, не успею.

В месяц трачу около 10 тысяч рублей на пластинки. Чаще всего заказываю в интернете — на Discogs и «Мешке» (интернет-аукцион. — Прим. «Инде»). Новоделы беру в «Сиянии», за советскими заглядываю в «Грампластинки» на Островского. Иногда что-то попадается во «ВКонтакте» — там я наткнулся на пластинку Ильхама Шакирова, вдохновившую меня на микстейп 20 Tatar Jazz Funk Greats. Цена зависит от редкости, от состояния пластинки и конверта, тиража и количества переизданий, от стоимости авторских прав. Ну и хайпа — если знаменитый диджей показал где-то пластинку, все ломанутся ее покупать.

Несколько раз я продавал пластинки, но потом очень об этом жалел. Цена одной из проданных пластинок выросла с 1000 рублей до 120 евро. Сейчас, даже если я охладел к пластинке, я ее не продаю — может, лет через пять вернусь к этой музыке. Если продавать, то только дубли — заказываешь сразу две штуки, одну продаешь подороже. В результате разница покрывает расходы на доставку.

Бывает, что покупаю альбом и не слушаю его год или два. Некоторые пластинки до сих пор не распечатаны — у меня даже специальная полка с ними есть. Продать всю коллекцию даже не думал — это что-то из разряда мистики, я очень дорожу своими пластинками. С винилом — как с татуировками: сделаешь одну, и больше не сможешь остановиться.

Пластинки я слушаю почти каждый день. Еще я слушаю кассеты, компакт-диски и mp3. Слушать mp3 и винил — это разные вещи. В наше время, когда все можно скачать, это ритуал. Нужно дождаться, пока пластинка приедет к тебе, открыть, поставить — банальные вещи, но на восприятие музыки они влияют. Фильмы, например, меня тоже прикалывает на кассетах смотреть.

У меня самая обычная вертушка Sony. Все вертушки в ценовой категории около 10 тысяч рублей одинаковые. Но я чувствую, что надо купить новую. Хочу Technics SL-1200 — это классика. Колонки тоже пора обновить, но все упирается в деньги. Я скептически отношусь к аудиофилам, которые золотые провода слушают, для меня музыка и коллекционирование первостепенны — это страсть.

Мне кажется, всегда найдутся люди, которые захотят подержать в руках альбом. Столько раз говорили про смерть бумаги и бумажных книг, но они никуда не делись. Недавно я читал статью о том, принадлежат ли покупателям цифровые копии игр. Вердикт один: нет. Если Steam (онлайн-магазин компьютерных игр. — Прим. «Инде») закроется, то покупатели не получат игры, которые они ранее купили. С музыкой то же самое: накроется жесткий диск, правительство закрутит гайки — и ты не скачаешь ничего нового. А пластинки никуда не денутся — в бункере не так страшно будет (смеется).

Покупать пластинки какого-то одного жанра скучно. Большинство пластинок в моей коллекции — джаз и все к нему примыкающее. Много индастриала, новой волны и постпанка, туда же дарк-фолк и экспериментал. Потом, разумеется, хип-хоп, ну и метал, куда без него. Чем больше я покупаю, тем больше понимаю, как много еще предстоит собрать.

Коллекцию веду на Discogs, но там есть далеко не все. Например, бывает сложно добавить японские релизы, на которых нет ни буквы по английски. В моем виш-листе на Discogs около 3000 пластинок. Сегодня вот хочу Loveless от My Bloody Valentine и новый сингл Мэдлиба, а завтра будет что-то другое.

У меня есть довольно редкие пластинки Current 93 и Death In June, пластинка болгарской певицы Şenai, альбом ижевской группы «Стук бамбука в XI часов». Я не гоняюсь за дорогими первопрессами — есть много крутых альбомов по нормальной цене. Действительно редкие вещи, мне кажется, диггеры никогда не показывают — не хотят, чтобы они появлялись у кого-то еще. Раньше в клубах даже яблоки специально заклеивали, чтобы другие диджеи не могли распознать пластинку.

По сравнению с США и Великобританией в России рынок винила развит довольно скудно, но на самом деле рост идет. Я тоже хочу влиться — планирую издать первую пластинку.

Близкие к моему увлечению относятся с интересом, кто-то даже втягивается. Девушка вот тоже купила себе вертушку. Еще я очень хочу передать свое увлечение детям. В жизни есть две главные вещи — во-первых, надо воспитать хорошего человека, во-вторых, было бы неплохо, если бы этот хороший человек любил музыку.

Фото: Дмитрий Герасимов