Как казанский «Прометей» во второй раз восстановил макет «Памятника Революции» — на этот раз в Париже

С ноября 2017-го по март 2018 года в парижском Cite de l'Architecture et du Patrimoine (Музей архитектуры и культурного наследия) проходит выставка «Глобусы. Архитектура и наука исследуют мир». Среди экспонатов, отражающих, как на протяжении истории менялось человеческое представление о земном шаре, есть восстановленный макет «Светового Памятника Революции» советского художника и изобретателя Григория Гидони (1895−1937). Реконструкцию вращающегося глобуса, опирающегося на почти двухметровые серп и молот, создал казанский центр «Прометей» (и уже не в первый раз). «Инде» узнал, как в СССР появилась идея светопамятника, почему его так и не установили, чем он заинтересовал пионера медиаарта Булата Галеева и почему о нем вспомнили в 2017-м.

Центр «Прометей» (большой материал о нем читайте на «Инде») — основанное в 1962 году на базе КАИ специальное конструкторское бюро (позже и до 2010 года — НИИ), занимавшееся разработкой светомузыкального оборудования и исследованиями синестезии.

1927-й*

Изначально предполагалось, что светопамятник 10-летию Октябрьской революции будет посвящен Владимиру Ленину. Работу над эскизом потенциально грандиозного сооружения художник Григорий Гидони и скульптор Наум Могилевский начали в 1926-м. Через несколько месяцев между авторами произошла размолвка: Гидони предлагал отказаться от фигуры Ленина, Могилевский был против. В итоге художник собрал новую команду, вместе с которой к октябрю 1927-го подготовил объемную модель памятника, состоявшую из металлических серпа, молота, шестеренки и опирающегося на них стеклянного глобуса. По светотехнической части Гидони консультировал физик Сергей Майзель — позже он участвовал в проектировании освещения Эрмитажа, станций московского метро, мавзолея Ленина и подсветке кремлевских звезд.

Модель памятника изготовили на деньги Главнауки и выставили во дворце Урицкого (бывшем Таврическом) во время юбилейной сессии ЦИК СССР. Проект был одобрен в прессе, а Гидони в воспоминаниях писал о положительном отзыве самого Анатолия Луначарского (до 1929 года — нарком просвещения СССР. — Прим. «Инде»). Предполагалось, что деньги на воплощение памятника соберут, как бы сегодня сказали, методом краудфандинга. Установить гигантский светотеатр-галерею, построенный на народные средства, хотели в Ленинграде — либо на площади Урицкого (Дворцовой), либо на площади Жертв Революции (Марсово поле).

Планы разрушили члены Художественного Совещания при Октябрьской комиссии (занималась рассмотрением проектов, связанных с празднованием годовщины революции. — Прим. «Инде»). Творческую группу во главе с Гидони обвинили в «неправильном применении геральдических мотивов (серпа и молота) к монументальным формам сооружения». Другая комиссия признала расходование средств на подобные «дилетантского характера работы» нецелесообразным. Проект памятника был заморожен. Впрочем, Гидони продолжил заниматься исследованиями «искусства света и цвета» вплоть до ареста и расстрела в 1937-м (художника обвинили в участии в шпионско-диверсионной организации; он был реабилитирован в 1957-м).

* Часть материала, посвященная советскому периоду, основана на исследовании кандидата искусствоведения, сотрудницы Российского института истории искусств и специалистки по творчеству Гидони Ольги Колгановой

1987-й

— С момента основания «Прометея» участники бюро (позже — НИИ) регулярно организовывали семинары, на которых обсуждались история светомузыки и биографии художников и композиторов, работавших в этом направлении, — Скрябина, Чюрлениса, Кандинского и других, — рассказывает Анастасия Максимова, исследователь творчества «Прометея» и нынешний руководитель центра. — На одной из таких встреч кто-то подготовил доклад про Гидони, который фактически попытался выразить в архитектуре те идеи, которые Скрябин вкладывал в свои мистерии и симфонии, — предполагается, кстати, что концертный зал в виде глобуса нужен был именно для демонстрации светомузыкальных концепций Скрябина. После того доклада в «Прометее» было решено изучить творчество Гидони внимательнее.

По словам Анастасии, в личных архивах Булата Галеева сохранились документы о поездке в Ленинград, во время которой он встречался с другом Гидони Дмитрием Лазаревым — тот был свидетелем создания макета памятника во второй половине 1920-х. Он помог Галееву отыскать архивные материалы (в том числе — выпуск «Огонька» за 1928 год со статьей Браудо), позволяющие судить о задумке Гидони и внешнем виде памятника. Эти сведения легли в основу проекта реконструкции.

Булат Галеев и Дмитрий Лазарев в Казани, 1987 год

«Прометей» восстановил светопамятник в 1987 году. Раз в два года НИИ организовывал научно-практические конференции, и самым крупным из таких событий стала Всесоюзная школа-фестиваль «Свет и музыка», прошедшая в Казани в год 70-летия Октябрьской революции. Реконструированный памятник стал ее смысловым центром: его установили в холле ГСИ рядом с макетом башни Татлина (проект памятника III Интернационалу, подготовленный советским архитектором Владимиром Татлиным в конце 1920-х. — Прим. «Инде»). В работе над светопамятником инженерам «Прометея» помогали сотрудники Худфонда ТАССР: первые создавали подсветку и вращающий механизм, вторые отвечали за композицию.

После фестиваля светопамятник перевезли в демонстрационный зал «Прометея» в Молодежном центре (сегодня это здание «Ак Барс банка» на Декабристов, 1), где он выставлялся несколько лет. В 1991-м произошел рейдерский захват помещения, и все экспонаты оказались на улице. Памятник сильно пострадал во время переезда и в последующие годы, когда у «Прометея» не было возможности обеспечить необходимые условия для хранения светомузыкального оборудования.

2017-й

Анастасия Максимова, Руслан Сабиров и Илнур Мустафин в парижском Музее архитектуры и культурного наследия

— Мы давно хотели восстановить памятник, но остро стоял вопрос финансирования, — рассказывает Анастасия Максимова. — Поэтому, когда пришла заявка из Франции (принимающая сторона оплачивала все затраты на реконструкцию. — Прим. «Инде»), мы решили, что отодвинем на время остальные проекты и наконец займемся этим. А обратиться в «Прометей» парижскому музею посоветовала петербургский искусствовед Ольга Колганова, которая давно изучает творчество Гидони и, конечно, знала о реконструкции 1987 года.

В архивах «Прометея» сохранились фотографии, видеозаписи, чертежи и описания памятника. На сбор и систематизацию исторического материала и технической документации ушел почти год. Еще месяц потребовался, чтобы воссоздать все недостающие детали и заново собрать памятник.

— Главная сложность заключалась в том, что у нас были чертежи инженерных конструкций только уменьшенной, пробной копии макета, — говорит автор реконструкции Руслан Сабиров. — То есть мы примерно представляли, как работала копия копии копии, но о том, как на самом деле располагались световые элементы и мотор внутри большого шара, могли только догадываться.

По требованию Музея архитектурного наследия памятник должен бесперебойно функционировать все полгода, пока идет выставка. В реконструкции тридцатилетней давности источниками света внутри земного шара служили лампы накаливания, поэтому памятник никогда не держали включенным долго — несмотря на то, что внутри были установлены вентиляторы, глобус мог запросто начать плавиться. В 2017-м лампы заменили на один диод, и кулеры оказались не нужны — для охлаждения лампы достаточно естественной вентиляции через небольшие отверстия в шаре.

Еще одно отличие модели 2017-го от модели 1987-го — контуры континентов на земном шаре.

— На старых видео «Прометея», которые мы нашли в архивах, четких очертаний материков не видно, — рассказывает Анастасия. — Но задумка Гидони однозначно была в том, чтобы шар символизировал идеи Интернационала, поэтому мы решили пойти его путем.

За вращение глобуса отвечает небольшой мотор: он проворачивает источник света и цилиндр, на который наклеены трафареты континентов. Пленку для трафаретов и недостающие элементы конструкции — части сферы и серп — «Прометей» заказывал у казанских рекламных фирм.

— Надо понимать, что у прометеевцев в 1980-е была каишная база, то есть потенциальный доступ ко всем материалам, которые использовали в авиастроении, — говорит Руслан. — Нам было, с одной стороны, сложнее, потому что приходилось все заказывать на стороне и очень внимательно контролировать подрядчиков, с другой — проще, потому что материалы и технологии с тех пор изменились.

— Я предполагаю, что в условиях, когда не было пластиковой прессовки, Галееву пришлось сперва делать деревянную полусферу, а потом уже накладывать на нее нагретый пластик, который принимал форму шара-болванки, — рассуждает Анастасия. — У нас болванок не было, так что земной шар склеивали из готовых элементов на весу. Но зато мы все старались делать под французскую музыку.

Подготавливать к экспонированию старые элементы — чистить, корректировать форму — вызвались ветераны «Прометея», работавшие в НИИ еще в советские годы. Вообще в реконструкции в том или ином качестве были задействованы все, кто на сегодняшний день как-то связан с центром. После окончания парижской выставки памятник планируют экспонировать в Казани — скорее всего, в рамках совместной выставки Татарстана и Третьяковской галереи, которая должна пройти в городе в следующем году.

— Объект замечательный — уверена, что у нас на него очередь выстроится, — говорит Анастасия. — Вообще интерес к кинетическому и аудиовизуальному искусству в последние годы очень высокий. Сейчас «Прометей» рассматривает заявки от ГЦСИ и «Гаража» — кураторы заинтересованы профинансировать реконструкцию нескольких других наших объектов, в частности «Электронного художника». Это ламповый телевизор на лучевой трубке, который под ручным управлением генерирует различные визуальные эффекты, — можно сказать, предшественник «Фотошопа» и программ для виджеев.

Реконструкцией «Светового Памятника Революции» занимались: Илнур Мустафин, Руслан Сабиров, Анастасия Максимова, Камилла Валиуллина, Сергей Котов, Сунбуль Галявина, Элина Соколова, Елена Саховская и Айрат Нигматуллин